Петя в молодости увлекался подводной охотой, спиртными напитками и женщинами.
Каких-либо серьёзных требований к возрасту и внешности своих многочисленных поклонниц он не предъявлял. Моральная сторона отношений его вообще не заботила.
Шла первая половина 80-х годов прошлого века. Пётр был молод, силён физически, у него имелся первичный половой признак, и в милых дамах его интересовало только наличие соответствующего встречного устройства.
В то время Петя как раз познакомился с Валей.
Новая пассия, хоть и была значительно старше его, обладала двумя очень существенными достоинствами. Это я сейчас рассказываю вовсе не о роскошном бюсте, как, возможно, подумали некоторые мои читатели. Валя работала продавцом в вино-водочном отделе магазина.
То есть, была по меркам советского времени, дамой очень небедной. Это – раз.
А Петя к тому времени едва успел прийти в себя после сложного перелома руки, полученного во время катания на лыжах в Крылатском, и занесённой в больнице инфекции. Он оформился на группу и сидел без средств. Законный Валин супруг трудился на заводе Лихачева и одновременно проходил курс добровольно-принудительного лечения в наркодиспансере при предприятии.
То есть, дома не жил. И это – два.
Все вечера напролёт влюбленные скитались по ресторанам, а потом заваливались в Валину гостеприимную кровать. Так было бы и на этот раз. Вернувшись из «Пекина», наши лирические герои поставили на стол прихваченную с собой бутылку шампанского. Валя принесла два фужера. Ничего, как говорится, не предвещало. И вдруг – звонок в дверь!
- Муж! – вполголоса воскликнула Валя. И не ошиблась.
Пока Пётр накидывал на себя модную в те годы коричневую шубу из синтетического меха, Валентина быстро спрятала фужеры, сунула в карман Петиной шубы нераспечатанную бутылку шампанского и деньги на такси. После этого подтолкнула его в сторону балкона.
Внизу темнела морозная пустота. Этаж был восьмой.
- Теперь куда? – спросил Петр, и Валя указала на соседний балкон, начинавшийся прямо за перегородкой из плоского шифера.
- Туда!
Альфонс – профессия героическая. Крепко вцепившись руками в перегородку, Петр решительно перебросил ногу на соседний балкон.
Потом аккуратно переместил туда же верхнюю часть своего тела вместе с расположенным на ней центром тяжести. Неприятно напомнила о себе почти зажившая рука. Только убедившись, что голова и нижняя часть спины уже в безопасности, Петр переместил и поставил на серый кафель пола вторую ногу. За шиферной перегородкой закрылась дверь и глухо лязгнул шпингалет.
Теперь давайте представим: зимняя полночь, чужой балкон на уровне восьмого этажа, и совершенно непонятно, что делать дальше. По счастью, за балконной дверью было светло. Вглядевшись сквозь морозное стекло и тюлевую гардину, Петя рассмотрел в комнате человеческую фигуру. Валин сосед, лежа в майке и «семейниках» на диване лицом вниз, читал книгу или журнал.
Пётр постучал. Реакции не последовало. Постучал настойчивее – мужик завертел головой, потом перевел взгляд на балконную дверь и выпучил глаза, увидев ночного гостя. Но к телефону, звать милицию, не кинулся. Не веря своим глазам, он поднялся с дивана, подошел, и некоторое время изучающе рассматривал Петю сквозь стекло балконной двери. Потом приоткрыл её.
- Добрый вечер! – вежливо поздоровался Пётр.
- Ты откуда?
- Оттуда, - Петя кивнул головой в сторону Валиного балкона.
- А!.. Понятно...
- Вы разрешите мне через вашу квартиру пройти? – спросил напрямую Пётр. Он не любил сложных дипломатических переговоров и петляний вокруг да около.
- Ну, если шампанского нальешь - проходи, - покосившись на торчавшее из кармана обёрнутое фольгой горлышко, распахнул дверь хозяин, - только тихо. У меня в соседней комнате семья спит...
Пока Петя, стараясь не шуметь, вытаскивал пробку, сосед принес два стакана, вытащил из холодильника половинку яблока.
Прикончить вдвоем бутылку шампанского было делом нескольких минут. Поблагодарив нового знакомого за радушный прием, Петя весело спустился в лифте, и через несколько шагов оказался на пустынном проспекте. Заметив приближающийся зелёный огонёк такси, он шагнул на проезжую часть, и поднял переставшую уже болеть руку.